...От очень старых до совсем детей. Репортаж из автобуса для наркопотребителей

Три микроавтобуса анонимных консультативных пунктов для наркозависимых появляются в разных местах Минска 5 дней в неделю по расписанию. Здесь наркопотребитель может получить чистые шприцы, презервативы, дезинфицирующие средства и консультацию от работников организации «Позитивное движение». Мы провели в таком мобильном пункте полтора часа, узнали о его работе и пообщались с клиентами.

Белорусское общественное объединение «Позитивное движение» работает с 1999 года. Основная деятельность организации — профилактика распространения ВИЧ-инфекции и наркопотребления. С 2003 года в Минске появились первые мобильные анонимные консультативные пункты.

В таком автобусе работает менеджер и консультант: они выдают людям необходимые средства, дают рекомендации и говорят, к кому и куда конкретно обратиться за помощью. Здесь же делают экспресс-тест на ВИЧ.

Один из мобильных пунктов стоит недалеко от 4-й больницы на Либкнехта, куда мы и направляемся.

Как наркопотребители узнают об автобусе

В автобусе сидит аутрич-работник организации Павел. Он является проводником между «Позитивным движением» и закрытыми группами потребителей. Как правило, аутрич сам находится в активном употреблении инъекционных наркотиков или на заместительной метадоновой терапии (ЗМТ). Он приносит шприцы и дезинфицирующие средства для «своих» и рассказывает о работе организации.

Павел по основной деятельности художник-декоратор, а автобус — дополнительный заработок.

Большинство новых клиентов приходят в организацию именно через аутричей. В Минске за 3 автобусами закреплено 43 таких работника. Их выбирают в зависимости от того, у кого какой охват знакомств — то есть кто больше сможет привести людей. Например, у Павла такой охват — около 70 человек.

Он пришел в «Позитивное движение» в 2000 году, но потом у него был перерыв: мужчина получил срок за хранение наркотиков.

— Нашли 0,00016 грамма соломки — я тогда уехал на 2 года, — вспоминает аутрич.

Сейчас Павел находится на заместительной метадоновой терапии. Для него работа здесь — это не только неограниченный доступ к помощи из автобуса. Аутрич получает специальное удостоверение, с которым может приносить грязные шприцы, не боясь, что получит за них срок.

В машине стоит большая пластмассовая бочка для сбора шприцев. Консультант Анна Назарова говорит, что после бочку с содержимым отвозят в крематорий, где все сжигается.

«Но на деле очень мало кто приносит использованные шприцы, потому что у нас в стране нет минимально допустимой дозы наркотического препарата, который человек может иметь на руках. Получается, если шприц использован и не промыт — там остается кровь с остатком наркотика, и согласно нашему законодательству по части 1 статьи 328 Уголовного кодекса, даже с мизерной дозой в 0,001 грамма человек может попасть в места не столь отдаленные и получить от полугода до 5 лет», — объясняет Анна.

Менеджер Юрий Дулич рассказывает, что аутрич, имея на руках удостоверение, может приносить использованные шприцы без опаски.

«Есть определенная договоренность с МВД и организацией по поводу того, что у нас есть люди, которые занимаются обменом шприцев. Их не трогают. Но, понятно, если Паша пойдет гулять с граммом героина по улице, его это удостоверение не спасет», — говорит Юрий.

Зарабатывают аутричи всего 50 — 130 долларов. Но для многих наркопотребителей устроиться сюда — это не возможность получать деньги, а первый шаг к возвращению в трезвую жизнь, рассказывает Павел.

— Некоторые даже устраиваются, чтобы наладились отношения с матерью, например. Это же как статус — тут у человека все-таки появляется работа.

Часть клиентов автобуса узнает о его работе с сайта, часть — просто потому, что живет где-то рядом. Каждый месяц проходит собрание с аутричами, где обсуждается, какое место будет наиболее удобным.

— Точку мы выбираем не с бухты-барахты, а проводим опросы, насколько людям удобно приходить.

Следит ли милиция за анонимно-консультативным пунктом и как ведут учет клиентов

По словам Павла, есть люди, которые вообще не хотят идти в автобус.

— Говорят «мы лучше зайдем к тебе, спокойно возьмем и уйдем».

Анна же гарантирует, что никто никого не отлавливает, а в соседней машине милиция не сидит.

— Понятно, что у каждого свои тараканы в голове, но люди достаточно свободно ходят в автобус. Как правило, это те, кто давно поддерживает отношения с нашей организацией и давно употребляют. Они знают, что с нашей стороны все чисто и прозрачно. Мы не стоим здесь с целью кого-то посадить в тюрьму, ведь у нас вообще другие задачи.

Однако учет людей и расход материалов вести для отчетности нужно, поэтому была придумана следующая схема кодов: клиент называет первую букву имени матери, последние две цифры года своего рождения, месяц рождения и первую букву своего имени. Анна рассказывает, что код вроде И9402М нужен для карточки, чтобы в следующий раз просто назвать код клиента, забрать свое и уйти.

— Человек пришел сюда — ему не нужно ничего предъявлять. Можно назваться хоть Васей Пупкиным — это не имеет вообще никакого значения.

По журналу видно, что в определенный день в автобус приходит 26 человек, в другой — три. Почему так сложились обстоятельства, сказать сложно — контролировать такую ситуацию невозможно в принципе.

Клиенты автобуса: от очень старых до совсем детей

Тем временем Павел видит, как к автобусу подходят его знакомые.

«Ой, что-то приоделся», — приветствуют они его.

Двое мужчин средних лет в кепках заходят по одному. По ним и не скажешь, что давно употребляют: плотного телосложения, одеты опрятно. Первый называет код. Консультант спрашивает, какие шприцы хочет получить клиент и на сколько ориентировочно: на неделю выдает 20 штук.

— Да мне Паша все рассказал про автобус, я вот второй раз пришел. Помните, я в прошлый раз у вас на ВИЧ тестировался, а можно еще?

— А какой тогда результат был?

— Хороший, отрицательный!

Оценивая ситуацию, Анна отговаривает клиента сдавать тест, просит сделать это в следующий раз и рассказывает нам почему.

— Сейчас полный автобус людей, а если у него выскочит плюс? Я не знаю, какая у него будет реакция, насколько ему будет комфортно.

В идеале тестирование проводится наедине с консультантом, ведь человек находится в очень уязвимом положении. Есть правила дотестового и послетестового консультирования, и только при их соблюдении можно работать в такой ситуации.

— Это может плохо закончиться. Откуда я знаю, вдруг он начнет автобус крушить? Реакции разные бывают у людей. Иначе я не гарантирую безопасность никому из присутствующих — ему в том числе.

К слову, экспресс-тесты, которые есть в мобильных пунктах, достоверны на 99%. Даже при положительном результате здесь клиента отправляют в Центр гигиены и эпидемиологии на Клары Цеткин, 4, в отдел профилактики, где проводится точное тестирование в три этапа.

Второй мужчина в клетчатой кепке и в куртке называет свой код — М8103А. Пока менеджер ищет нужные шприцы и делает запись в журнал, консультант общается с клиентом.

— Вообще хочешь завязать?

Мужчина, дергая ногой и оглядываясь:

— Вообще хочу!

По словам клиента, он употребляет уже 16 лет: «Перерывы были, то водкой снимался, то другими наркотиками». Говорит, что на лечении не лежал никогда.

— Систематически употребляешь? Соли или опиаты? (Соли — синтетический психостимулятор, который за вечер наркопотребители могут принять и 10 раз из-за его недолгосрочного эффекта. Опиаты — сильнодействующие наркотики, в основном героин и морфин. По словам консультантов автобуса, отличие от солей в том, что принимают наркотик относительно редко — 2 раза в день. — Прим. TUT.BY)

— Ну как сказать. Соли я не употреблял. Опиум лучше.

— Никто не спрашивает, что лучше, что хуже. Не в санях? (регулярное, активное употребление тяжелых наркотиков. — Прим. TUT.BY).

— Порой бываю в санях. Сейчас — нет.

— Если я правильно понимаю, с тобой все нормально: ты спишь, ты ешь, у тебя все нормально…

Мужчина, перебивает:

— Ну да, но все равно через пару дней начнется опять.

— Так, я к чему, ты сейчас на алкоголе? Тебе надо в больницу (мужчина поддакивает. — Прим. TUT.BY), я тебе дам наш номер: здесь телефоны, адреса, наш центр на Матусевича, 23…

Мужчина снова перебивает:

— Мне нужно что-то платить?

— Там есть комната, где специалист тебя направит куда нужно. Не нужно никому ничего платить.

Мужчина хочет начать жить трезво, без наркотиков. Анна дает ему номера социальных работников центра, которые, выслушав его, смогут понять, о каком состоянии идет речь и каким оптимальным способом это лучше лечить. Уже на месте работники центра отправляют человека непосредственно на место лечения или к нужному специалисту. На базе организации работает свой нарколог, хирург, инфекционист, гинеколог и фтизиатр. Консультанты говорят, что если наркопотребитель приходит к врачу от организации, то ему уже не так страшно. Во всяком случае человек уверен, что не получит осуждения со стороны медработников.

— Все, я понял. Спасибо, я вас услышал, — говорит мужчина в клетчатой кепке, забирает коробку шприцев, презервативов, салфеток и прощается.

Перед самым отъездом в дверь машины постучался светловолосый молодой человек в черной куртке.

«Просто взять?» — интересуется консультант и спрашивает код.

Молодой человек называет 1989-й год рождения и говорит, что работает индивидуальным предпринимателем: организовывает концерты. Про автобус знал и раньше — живет рядом.

— Вот же он стоит. Я здесь живу и каждый день в магазин за молоком хожу.

Когда мы просим сфотографировать парня, чтобы были видны только очертания, он просит, чтобы лица не было видно: «Я не причесан сегодня».

— Вы не боялись сюда приходить в первый раз? Вдруг милиция где-то рядом.

«Я же не людей убиваю», — говорит парень и просит у менеджера побольше разных шприцев.

Молодому человеку дают коробку со шприцами примерно в штук сто. Все время, которое он находится в автобусе, занимает не больше трех минут. Консультанты говорят, что, возможно, испугался журналистов. За все полтора часа работы на Либкнехта это был третий клиент автобуса.

Сотрудники мобильного пункта рассказывают, что описать примерный портрет их клиента сложно: возраст — не показатель, и 60-х годов рождения ходят, и 93-го. От очень старых до совсем детей. Разные по социальной адаптации и по уровню дохода люди.