В 1891 году чудак Лайон из Франции притащил на ярмарку стеклянный ящик. Никто не понимал, зачем нужен этот бокс, пока в него не положили ранорожденных. Внутри теплый воздух поддерживал температуру младенца, а снаружи Лайон поддерживал интерес зрителей и медиков к своему изобретению. Тогда его воспринимали как аттракцион. А это был первый кувез, который даже с минимумом функций спасал тысячи детей.

«Инкубаторы» из 2020 имитируют утробу матери гораздо искусней. Однако нынешние неонатологи периодически перекладывают младенцев из кокона на мамину грудь и подкладывают в кувезы колонки с мамины голосом. Мы заглянули в РНПЦ «Мать и Дитя» на второй этап выхаживания недоношенных, чтобы понять как медицина вступает в коллаборацию с родительской любовью. 

Кабинет Юлии Рожко. Она работает заведующей педиатрическим отделением недоношенных новорожденных в РНПЦ «Мать и дитя». За пятнадцать минут до начала рабочего дня Юлия уже здесь.

За утро Юлия успевает размять тело в замудренных асанах, подбросить сына в школу и наполнить багажник белой краской для нового кабинета психолога. «Я в реанимации 10 лет отработала, поэтому никогда ничего не планирую», — шутит Юлия и оговаривает примерную схему на день: пятиминутка, обход, отчет для директора, встреча с ЮНИСЕФ и, если успеет, занятие с мамами.

Мультяшный принт на униформе не так пугает детей, как белые халаты. Эти рубашки Юлия привезла из отпуска в Америке. Три года назад бывшая пациентка пригласила ее за океан в гости к своей маме.

В отделении 4 поста с кувезами и 50 койко-мест для мам. Есть пост интенсивной терапии, он для малышей до полутора килограмм. Сейчас на этом посту восемь кувезов с пациентами, всего в отделении 48 младенцев.

На стенах по всему отделению развешены фотоистории бывших пациентов, есть свой иконостас, уголок с рисунками выздоровевших детей. «Положительные эмоции же надо где-то брать. Мамы ходят смотрят, успокаиваются», — объясняет Юлия.

Юлия Рожко на посту номер 4 готовит документы младенца, которого перевели из реанимации. Слева и справа комнаты с кувезами.

Ваня лежал в реанимации 100 дней, а теперь ждет маму на втором этапе выхаживания. Он кушает через зонд, а дышит через кислородный аппарат. Ему сделали операцию на глаза и теперь капают много-много глазных капель. Его мама тоже ляжет в отделение, как только сдаст тест на COVID-19. Ее научат уходу. А уже потом Ваня, мама и кислородный аппарат поедут домой через хоспис.

«Хоспис дает приставку кислорода и берет ребенка под свою опеку. Приставка кислорода — это как бы системный блок, он вырабатывает из воздуха в доме кислород и масочкой подается малышу. Родители обычно делают длинные шланги, чтобы быть мобильными в доме», — объяснила Юлия Рожко.

Лазер для лечения ретинопатии недоношенных. «Это заболевание глаз, когда сосудики прорастают там, где не надо, и дети теряют зрение, — поясняет Юлия.

Окулисты дежурят в отделении каждый день. Они отслеживают патологии младенцев, когда надо, оперируют.

Медицинские карточки детей. Младенцы лежат от 2-3 недель до нескольких месяцев. Малыш, готовый к выписке, держит температуру тела, прибавляет в массе, у него хорошие анализы и заключения основных специалистов. Мама малыша должна быть обучена. «Даже если ребенок готов к выписке, но по маме видно, что она пока не может обеспечить уход – то оставляем в больнице еще на некоторое время».

Двухмесячный Демьян в кроватке с водными матрасами. Он еще не может держать температуру тела сам, так что ему помогает горячая вода в матрасе. Это этап между кувезом и маминой палатой.

Виктория увидела сына только на вторую неделю жизни. Пришла в реанимацию – там его спасали от пневмонии и инфекции – и удивилась: насколько же маленький. Демьян родился весом 1560 г. Виктория навещает сына каждые три часа, чтобы покормить.

Прижать младенца к собственному телу – это метод кенгуру. Применять его могут не только мамы, подойдет любой родственник.

Кресло из обычного мебельного магазина заказали по наводке неравнодушного папы. Юлия ездила проверять механизм перед покупкой (со многих качалок тяжело вставать тем, кто перенес операцию кесарево сечение). Закупили на каждый пост и в палаты. Специальные кресла для кенгуру отличаются пышностью и дополнительной кнопкой, которая позволяет маме полностью лечь, а еще ценой. Несколько штук есть в центре — в отделении анестезиологии и реанимации, а также в Гродненской и Гомельской больницах.

Метод кенгуру особенно хорош при выхаживании детей массой до килограмма. При контакте у малыша уменьшается стресс, а у мамы лучше вырабатывается молоко. Кормление молоком, а не смесями, улучшает пищеварение младенца и укрепляет иммунитет. Вдобавок состояние ребенка быстрее стабилизируется, он лучше спит, растет и набирает вес, родители учатся понимать сигналы малыша, у них появляется уверенность в собственных силах, а тревога и стресс нивелируются.

В Литве и других странах пользуются методом кенгуру уже многие годы. Он прописан в европейских стандартах ухода за новорожденными. В Вильнюсском центре неонатологии в кабинете с креслами могут находиться сразу несколько семей. Директор центра профессор Арунас Любшис отмечает:

«Мы сталкиваемся с серьезной конкуренцией между мамой и папой, кто в итоге будет держать ребенка. С двойнями, конечно, легче решить этот вопрос. По нашему опыту, родителям очень нравится так проводить время с детьми».

Сейчас этим методом пользуются в Минске, Гомеле, Гродно. «Поначалу пришлось долго объяснять медсестрам пользу от кенгуру. Все боялись за детей: замерзнут, кислородозависимые, маленькие. Ничего подобного, купила кресло, показала – стали делать», — рассказывает Юлия Рожко.

Медсестра помогает Елене сцедить молоко. В отделении есть специальная «Комната кормления» с профессиональными молокоотсосами и холодильником, где мамы хранят молоко (некоторые его замораживают). На этот раз всего несколько миллилитров. Лена из Малориты, это ее четвертая беременность.

Если малыш не умеет сосать – его кормят через зонд и делают ему мимические массажи, если умеет – то дают ему грудь или бутылочку по 10 мг.

Пронумерованные бутылочки мамам раздает медсестра. Под каждой цифрой шифруется фамилия пациента.

Елена уже 10 лет работает в отделении.

«Кувезы становятся все более совершенными. От них много зависит, но это не главное. Должна быть гениальная команда: медсестра, мама и врач. По отдельности ничего не получится», — заключает Юлия Рожко.

В Вильнюсе родители могут быть с ребенком неограниченное время. Их пускают и в реанимацию, и на посты второго этапа. В отделении есть специальная комната с интерьером гостиной, где хватит места для всей семьи. Такой подход позволяет быстрее отпускать пациентов из стационара.

«Мы стараемся вовлекать родителей, — говорит Арунас Любшис — сначала просто погладить, поменять подгузники, потом уже взять на руки, покормить, покупать. Когда ребенок уже готов быть с мамой в палате, то она может все делать сама. Это большая помощь персоналу. И дома мама ведет себя увереннее».

Женщины собрались в столовой на тренинг Юлии Рожко. Она рассказывает мамам, как прожить первый год жизни дома. «Это время самое важное и тяжелое: работать надо много, а результат никто не гарантирует. На такое надо настроить, иначе они приезжают домой и теряются».

Кроме Юлии мам обучают старшая медсестра (она рассказывает про ежедневный уход) и массажист (от нее мастер-классы по массажам и ЛФК). Тренинги ежемесячные — «у нас не так часто меняются мамы».

Адам на массаже, малыш родился на 32 неделе.

Для этого кабинета Юлия загрузила в свой багажник 15 кг краски. Раньше это была комната для пап, тут они проводили время с новорожденными. Скоро здесь будет кабинет психолога, который появился в отделении в начале этого года.

Юлия планирует тренинги с психологом не только для родителей, но и для медиков. Они часто «выгорают». Медсестры и врачи постоянно консультируют мам. А тут свои психологические нюансы: грубость, замкнутость, непонимание и обвинение.

«Психологически мы должны чувствовать мам, индивидуально к каждой подходить. Говорить с ними нужно не о прошлом, а о будущем, не усиливать ее чувство вины. Мамы в депрессии не могут адекватно работать со своими малышами».

Периодически сотрудники центра знакомятся с опытом выхаживания соседних стран. Были в Казани, Питере, Киеве, Вильнюсе. «В Казани впечатлил кабинет психолога: кресла висят на потолке, бассейн с шариками стоит, подсветка. Эти поездки всегда про обмен, нам сначала покажут все, а потом спрашивают, как у нас устроено».

Нашли Юлию Рожко? Благодарные мамы шьют куклы, приносят рисунки и фото своих детей, а Юлия разбавляет ими «официальные» рамки на стенах.

После работы Юлия с сыном заехала в гости к крестнице. Дарья когда-то тоже была ее пациенткой, теперь их семьи дружат. На фото папа Даши Александр пытается открыть гостинцы.

«Дашке тогда повезло, — отматывает время на 18 лет назад Юлия. — В те годы не всегда был препарат, который добавляли в легкие, чтобы они раскрылись. Сейчас государство постоянно его закупает. Мы даем его в первые часы, дети быстрее уходят с ИВЛ, смертность меньше, кровоизлияний в мозг меньше».

Юлия с родителями Даши. Папу зовут Александр, маму Татьяна.

Даша углубленно изучает химию, занимается гимнастикой и печет торты на заказ. Раньше играла на фортепиано.

Сегодня дети питаются грудным молоком с витаминами, получают кислород, тепло и массажи. Из почти 4 тысяч младенцев, рожденных рано, 60% вырастают здоровыми детьми. Медицинские технологии сделали свое дело, осталось добавить штрихи – маму, папу и любовь.

Выберите следующего героя: